Стела № 81 на острове Сехель. «Стела голода»
Вдобавок ко всему между фараоном и народом стояли жрецы и чиновники. Они грабили и притесняли египетских пролетариев, зачастую ставя их в безысходное положение. Хотя жрецы и считались «чистыми» (они теоретически не знали женщин, не ели рыбы и мяса), как и у наших начальников, аппетиты их были завидными. Труженикам из их пасти даже маковая росинка крайне редко перепадала. Словам Шампольона о том, что Рамсес Великий заботился прежде всего о благополучии народа, верится с трудом, как и словам Диодора и Р. Уилкинсона о равной доступности египетского права для богатых и бедных.
Женщина, готовящая пиво
Так, при Рамсесе III, когда общая экономическая ситуация в стране, видимо, заметно ухудшилась, возникла инфляция. Чудовищно взлетели цены. Рабочие некрополя в Фивах взбунтовались из‑за того, что жалованье удерживали чиновники. Дело не всегда ограничивалось мирными забастовками (недовольные «ложились в постель»). В отрывках дневника читаем: «Пролом пяти стен Некрополя рабочими, которые кричат: «Мы голодны уже 18?й день». Они сели в задней части храма Тутмоса III и заявили, что не сдвинутся с места. Сразу же сбежалось местное ворье (два квартирмейстера, бригадиры, начальник тюрьмы Некрополя). Они стали убеждать рабочих вернуться к работе, обещая, что произведут выплату зерном. Рабочие поверили и вернулись, но их снова обманули. В ярости рабочие сделали новый пролом в стенах Некрополя. Через пару дней пришли все те же начальники и военные. Объявились и жрецы. Однако рабочие никому уже не верили, заявив: «Мы ушли сюда от голода и жажды. У нас нет платьев, нет масла, нет рыбы, пищи. Напишите об этом фараону, нашему милостивому господину, чтобы нам дали возможность существовать». Лишь тогда чиновники, испугавшись, выдали им жалованье за предыдущий месяц. Вероятно, начальство хотело его присвоить. Беспорядки на этом не прекратились. Начался бунт в Некрополе. Один из лидеров рабочих сказал: «Уходите и захватите с собою инструменты, разбейте двери, заберите жен и детей». Когда офицеры хотели заставить их работать, те заявили: «Именем Амона, именем царя. Нас сегодня никто уже не заставит работать». Глава стройки попытался снизить накал конфликта, выдав работникам половинные порции. Он пытался убедить их, что «в закромах ничего нет». Ситуацию подобное объяснение нисколько, разумеется, не улучшило.
Женщина вручную каменным жерновом мелет зерно
В результате, отмечает Тураев, рабочие стали пополнять контингенты шаек бродяг и грабителей, подвизавшихся в Некрополе и уже давно занимавшихся грабежом царских и других мумий. Это стало известно, и при Рамсесе IX состоялся скандальный процесс, о котором подробно рассказывают папирусы Эббота, Майера, Эмхерста. Арестовали нижних прислужников храма Амона и каменщиков. Под пытками они признались: «Мы открыли саркофаг и погребальные пелены и нашли почтенную мумию царя с длинным рядом золотых амулетов и украшений на шее и голове. Почтенная мумия была совершенно покрыта золотом, и саркофаг был им украшен, равно как всякими драгоценными камнями. Мы оторвали золото, украшения и амулеты».
Надо согласиться с оценкой историка: «Мы можем сочувствовать грабителям, которые, должно быть, действовали с помощью работников некрополя, долг которых состоял в защите гробниц. Но они голодали из‑за недостатка хлеба, который честно заработали, в то время как молчаливые мертвецы в скалах блистали золотом и драгоценными камнями. Несколько документов свидетельствуют о взяточничестве и прямом воровстве чиновников казначейства двора. Жрецы не отставали в жадности от своих коллег в государственной бюрократии». Труженики всегда оказываются заложниками алчности и подлости элиты.
Жрецы, писцы, главы министерств имуществ погрязли в воровстве. Они обворовывали и свой народ, и фараона. В одном из документов говорится, как из житницы бога Амона хранители‑завхозы украли почти половину хранящегося зерна. Это наблюдалось повсеместно.