Г. Доре. Эсфирь открывает Артаксерксу злодеяния Аммана
По распоряжению персидского царя любой, кто хочет, сможет уйти в Иерусалим. При этом приказано доставить серебро и золото, что царь и советники пожертвовали Богу Израилеву, обитающему в Иерусалиме. В частности, приказано дать Ездре, «книжнику» (писцу), «учителю закона Божьего», серебра до ста талантов, пшеницы и вина, масла и соли в необходимом объеме. Видно, речь идет о царе Артаксерксе II (404–358 гг. до н. э.). Не вызывает сомнений, что персидские цари (Ксеркс и Артаксеркс) были умными царями и большими мастерами пропаганды. Н. Василиадис отмечает: «Необходимо отметить, что, кроме сочувственного отношения к плененным народам, на решение Кира позволить иудеям вернуться на родину повлияли следующие причины: 1) иудейский историк Иосиф Флавий утверждает, что кто‑то показал Киру предсказание пророка Исайи (содержание глав 44 и 45); 2) Палестина была хорошим форпостом между юго‑западной Азией и Египтом, таким образом, Кир приобретал союзника в этой области; 3) решение Кира об освобождении порабощенных народов избавляло его от взрывоопасного элемента среди населения империи. Кроме того, поскольку всем иудеям предлагалось вернуться на родину, Кир этим своим повелением продемонстрировал, что он заинтересован в иудейском народе и заботится о его освобождении». Благодаря этим указам Кира в 538–537 годах до н. э. на родину вернулось в общей сложности около 50 тысяч евреев. Их массовую репатриацию возглавили два вождя из вавилонян – Сасавасар и Зоровавель.
Г. Доре. Артаксеркс дает израильтянам свободу
Как бы там ни было, Кир разрешил группе евреев (примерно 5000 человек, включая Ездру) переселиться из Вавилона в Иерусалим. Первая волна была туда направлена еще раньше, вместе с Неемией. Однако приход ортодоксального иудея, ревнителя религии, в Иерусалим не очень обрадовал немногочисленных жителей, тем более что краеугольным камнем этой политики стал расизм. М. Грант пишет: «К тому времени неукоснительный яхвизм стал нормой для вавилонских изгнанников. Но отнюдь не для Иерусалима, где еще с конца монархии накапливались представители других народов, и в результате ортодоксальных яхвистов оказалось не больше, а то и меньше чем людей смешанной веры или правоверных приверженцев ханаанейских и других иноземных обрядов. Ездра с бескомпромиссной решительностью запретил эти культы. В частности, он решил со всей возможной суровостью ужесточить запрет Неемии на смешанные браки, ибо в результате супружеских союзов такого рода «земля нечистая… они наполнили ее от края до края в осквернениях своих»; женщины‑иноземки и их потомство, провозгласил он, должны быть изгнаны из общины.
Насколько воплотилась в жизнь попытка создать чистую «священную расу», остается неясным. Бесспорно, она встретила у людей сопротивление. Как нам представляется, отрывок проливает свет (по крайней мере, позволяет сделать некоторое предположение) на то, а каковы же были истинные причины того, что персы отпустили на все четыре стороны неуживчивых ортодоксальных евреев с их гордыней расового превосходства. Возможно, Артаксеркс решил: пусть они лучше восстанавливают свой храм, чем тайком начинают разрушать наши храмы и святыни. Может, эта мысль придет в голову и нашим «царям» – разрушителям?!
Попытка победителя завоевать симпатии побежденных не нова. Так же вел себя Александр Македонский, пытаясь завоевать на свою сторону персидскую знать и воинов. Он проявил знаки внимания к поверженному противнику, мертвому Дарию, преданному и убитому своими бывшими союзниками. Тело отвезли в Персеполис и похоронили с царскими почестями рядом с его предками. Александр принимал подарки от персов, носил их одежду, перенял некоторые обряды, принял воинов‑персов в свою армию и оказывал им всяческие знаки внимания. Он даже назвал их «родичами», неожиданно для соратников, сказав: «Да ведь я вас всех считаю родичами». Александр милостиво не допустил «безработицы» среди бывших жен Дария, вступив во владение его гаремом из 365 наложниц (по числу ночей в году).