На предприятиях, в учебных заведениях гострудрезервов устанавливались нормы продовольственного обеспечения молодых рабочих. В марте 1945 г. в школе ФЗО № 27 каждый учащийся должен был получить на месяц 1400 г. крупы, 2300 г. мяса или рыбы, 12 кг. картофеля, 9 кг. овощей, 750 г. жиров, 600 г. сахара, 150 г. сыра, 30 г. чая, 6 яиц. Фактически на 1 чел. в этот период отпущено 16600 г. овощей, 14630 г. картофеля, 3300 г. мяса, 1745 г. крупы, 930 г. жиров, 160 г. сахара, 150 г. сыра, 29 г. чая, 6 яиц. Следовательно, в структуре питания учащихся школы ФЗО преобладали картофель и овощи.
В заводских столовых обеды молодых рабочих отличались низкой калорийностью. Они готовились наспех, иногда из испорченных продуктов, которые к тому же плохо проваривались. Часто меню состояло лишь из воды с плохо очищенным картофелем или грубо нарубленной капустой. «Придешь с обеда и не знаешь обедал или нет, все равно есть хочется»[20] - отмечала в письме к родственникам ученица РУ № 14 Новосибирска Звягина, выражая чувства и настроения молодых рабочих, трудившихся на оборонных предприятиях Западной Сибири в годы войны.
Альтернативными источниками продовольственного обеспечения рабочей молодежи являлись подсобные хозяйства военных заводов, городские рынки, обмен вещей на продукты питания и т.д. В подсобных хозяйствах выращивались картофель и овощи. Отдельные продукты приобретались у лиц, занимавшихся частной торговлей. Высокие рыночные цены способствовали распространению обмена вещей на продовольствие. Получив «отгул», молодые рабочие отправлялись деревню для того, чтобы обменять одежду, обувь, другие промтовары на картошку. Полученная «добыча» служила дополнением к скудному рациону питания в заводских столовых.
Повседневная жизнь военного времени влияла на формирования поведение молодых рабочих. В комнатах общежитий рабочей молодежи оборонных предприятий и учебных заведений трудрезервов кровати не заправлялись, на полу валялась одежда, под столами и в углах – мусор, окурки, «процветали» порча имущества, воровство, хулиганство. Юноши и девушки спали в замасленной верхней одежде и пачкали постельное белье. В ноябре 1942 г. инструктор Дзержинского райкома ВЛКСМ Новосибирска Драйзер отмечал, что на заводе № 564 подростки ломали мебель, отрывали доски в уборных и использовали их как топливо для печек, воровали вещи, продукты питания, карточки. Полученную за счет завода одежду и обувь, они продавали, обменивали на продовольствие.
Тяжелые материально-бытовые условия приводили к массовым нарушениям трудовой дисциплины среди рабочей молодежи – опозданиям, прогулам и дезертирству. Из-за отсутствия одежды и обуви, в особенности в холодное время, на оборонных заводах десятки молодых рабочих ежедневно не выходили на работу, ночевали в цехах. Самовольный уход с предприятий обуславливался неустроенностью барачного быта, недоеданием, потерей продовольственных карточек, воровством.
В годы войны в городах Западной Сибири увеличилась подростковая преступность. Дезертировавшие с заводов молодые рабочие крали деньги, вещи у прохожих, обворовывали квартиры. С июля 1942 г. по июнь 1943 г. в Кемерово было совершено 626 квартирных краж. В результате органы милиции привлекли к уголовной ответственности 434 учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО[21].
Адаптация молодых рабочих к индустриальному труду и быту являлась сложным, противоречивым процессом их социальной интеграции в трудовые коллективы оборонных предприятий. Основным механизмом включения рабочей молодежи в систему военно-промышленного производства служило производственное обучение. В ходе профессиональной подготовки подросткам и молодым людям, осваивавшим знания и навыки по технике безопасности, эксплуатации оборудования, изготовлению деталей, передавался профессиональный опыт зрелого поколения трудящихся. В короткие сроки они получали квалификацию и приступали к самостоятельной производственной деятельности.
Стремительный темп производственного обучения, достигавшийся за счет упрощения его содержания и методики, оказывал негативное влияние на адаптацию рабочей молодежи к индустриальному труду. Подростки и молодые люди овладевали лишь узкими операциями, что обуславливало их низкую производительность труда. Для решения этой проблемы, стахановцы организовывали для молодых рабочих курсы повышения квалификации. В результате профессионального роста рабочая молодежь, рационализируя производственный процесс, достигала перевыполнения норм выработки.