чество различных прошений, оформленных на такой бумаге, из года в год росло. Так, в 1854 г. к кантонным начальникам поступило 50 713 прошений, а командующему войском - 60 484685.
Особо следует сказать о сборах на запасные хлебные магазины. В соответствии с именным указом от 14 апреля 1822 г. и положением Кабинета министров от 7 августа 1823 г. башкиры и мишари обязаны были платить налог по 25 коп. с души в особый денежный фонд для создания запасов продовольствия на случай неурожая. С 1834 г. налог взимался хлебом по получетверику (14 л) ржи и пшеницы, 2 гарнца (7 л) овса или ячменя и деньгами по 10 коп. Продовольственные сборы продолжались до тех пор, пока запасы не составили по полторы четверти зерна и 1 руб. 60 коп. на душу населения. Из-за слабого развития земледелия башкиры южных кантонов не могли выполнять эту натуральную повинность.Поэтому в 1837 году для них взнос хлебом заменили денежным сбором по 1 руб. с души. Сбор производился до получения суммы в 20 руб. ассигнациями (5 руб. 71 коп. серебром) на душу населения. До конца 1854 г. с башкир южных кантонов было собрано 653 362 руб. В связи с перекрытием определенной указом нормы дальнейший сбор денег прекратился686.
В период кантонного управления от различных денежных сборов с населения образовался башкирский войсковой капитал в сумме 3 млн. руб. серебром. Он расходовался на правительственные мероприятия, мало отвечающие нуждам трудовых масс башкирского народа, а с упразднением кантонов в 1865 г. перешел в собственность казны.
Многочисленные повинности, военно-полицейские методы управления, жесткий регламент быта связывали общественно-политическую инициативу башкир и мишарей, тормозили их экономическое и культурное развитие
Положение русских казаков
При кантонной реформе 1798 г. уральские казаки составили 2 кантона, оренбургские - 5 кантонов: 1-й (исетские казаки), 2-й (чебаркульские); 3-й (уфимские), 4-й (оренбургские), 5-й (самарские). Ставропольские крещенные калмыки вошли в отдельный кантон. Кроме того, в 1807 г. был сформирован оренбургский казачий тысячный полк, несший гарнизонную службу в Оренбурге.
Во главе Оренбургского казачьего войска находился атаман, который подчинялся генерал-губернатору. При атамане была войсковая канцелярия. По вопросам, не связанным с военной службой, казаки подчинялись местным органам гражданской власти.
Оренбургские казаки привлекались к охране юго-восточных границ империи, участвовали в войнах и походах, несли полицейскую службу в столичных городах, приволжских и уральских губерниях, использовались для подавления народных волнений и восстаний в различных губерниях страны и Казахстане. Срок службы и порядок ее прохождения не был регламентирован, казаки служили почти всю жизнь, получая отставку лишь по болезням и старости. В 1803 г. казачьи офицерские чины были приравнены к армейским: войсковой полковник - майору, есаул - ротмистру, сотник — поручику, хорунжий — корнету68'.
В 1840 г. правительство приняло «Положение об оренбургском казачьем войске», которое предусмотрело увеличение территории и численности войска, изменения в военно-административном устройстве, управлении и во всей жизни казачества. В состав оренбургского казачества были включены белопахотные и отставные солдаты, солдатские малолетки, Ставропольское калмыцкое войско, нижние чины четырех Оренбургских линейных батальонов с семьями, государственные крестьяне, башкиры, татары и мишари, живущие на войсковых землях. Войско почти полностью включало Троицкий и Верхнеуральский уезды, а также значительную часть Челябинского, Орского и Оренбургского уездов. Войсковые земли представляли собой сплошную территорию, площадью более 7,5 млн. десятин688. Все население, живущее на этих землях и вновь прибывающее из других районов губернии, обращалось в казачье сословие.
Укрепляя гарнизоны прежней Оренбургской пограничной линии и построенных в 1835-1838 гг. новых крепостей между Орском и Троицком, правительство принудительно переселяло сюда казаков из внутренних станиц и крепостей. Красно-уфимские, елдякские, уфимские, нагайбакские, ба-калинские казаки были переведены на новую укрепленную линию, где они основали станицы с французскими и немецкими названиями в память о тех местах, где русское оружие одержало победы в Отечественной войне 1812 года. Такие названия станиц как Берлин, Дрезден, Лейпциг, Париж и др. и поныне напоминают о ратных подвигах русских казаков, башкир, мишарей и других народов края.