Севвостлаг (Магадан) — 138.700 чел.;
Белбалтлаг (Карельская АССР) — 86.567 чел.;
Волголаг (район Углича-Рыбинска) — 74.576 чел.;
Дальлаг (Приморский край) — 64.249 чел.;
Сиблаг (Новосибирская обл.) — 46.382 чел.;
Ушосдорлаг (Дальний Восток) — 36.948 чел.;
Самарлаг (Куйбышевская обл.) — 36.761 чел.;
Карлаг (Карагандинская обл.) — 35.072 чел.;
Сазлаг (Узбекская СССР) — 34.240 чел.;
Усольлаг (Молотовская обл.) — 32.714 чел.;
Каргопольлаг (Архангельская обл.) — 30.069 чел.;
Севжелдорлаг (Коми АССР и Архангельская обл.) — 29.405 чел.;
Ягринлаг (Архангельская обл.) — 27.680 чел.;
Вяземлаг (Смоленская обл.) — 27.470 чел.;
Ухтимлаг (Коми АССР) — 27.006 чел.;
Севураллаг (Свердловская обл.) — 26.963 чел.;
Логчимлаг (Коми АССР) — 26.242 чел.;
Темлаг (Мордовская АССР) — 22821 чел.;
Ивдельлаг (Свердловская обл.) — 20.162 чел.;
Воркуталаг (Коми АССР) — 17.932 чел.;
Сороклаг (Архангельская обл.) — 17.458 чел.;
Вятлаг (Кировская обл.) — 16.854 чел.;
Онеглаг (Архангельская обл.) — 16.733 чел.;
Унжлаг (Горьковская обл.) — 16.469 чел.;
Краслаг (Красноярский край) — 15.233 чел.;
Тайшетлаг (Иркутская обл.) — 14.365 чел.;
Устьвымлаг (Коми АССР) — 11.974 чел.;
Томасинлаг (Новосибирская обл.) — 11.890 чел.;
Горно-Шорский ИТЛ (Алтайский край) — 11.670 чел.;
Норильсклаг (Красноярский край) — 11.560 чел.;
Кулайлаг (Архангельская обл.) — 10.642 чел.;
Райчихлаг (Хабаровский край) — 8711 чел.;
Архбумлаг (Архангельская обл.) — 7900 чел.;
Лужлаг (Ленинградская обл.) — 6174 чел.;
Букачачлаг (Читинская обл.) — 5945 чел.;
Прорвлаг (Нижняя Волга) — 4877 чел.;
Ликовлаг (Московская обл.) — 4556 чел.;
Южная Гавань (Московская обл.) — 4376 чел.;
Сталинская станция (Московская обл.) — 2727 чел.;
Дмитровский мехзавод (Московская обл.) — 2273 чел.;
Строительство № 211 (Украинская ССР) — 1911 чел.
В вышеперечисленных лагерях отбывало наказание 1.307.912 заключенных. На 1 января 1939 г. отсутствовали сведения на 9283 транзитных лагерных заключенных[14].
Ужесточение законодательства
7 августа 1932 года ЦИК и СНК СССР приняли Постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности».
Данный закон состоял из 3 статей. Первая — предусматривала ответственность за хищение грузов на железнодорожном и водном транспорте — расстрел с конфискацией всего имущества, при смягчающих обстоятельствах — лишение свободы не ниже 10 лет с конфискацией имущества. Такое же наказание было установлено во второй статье — за хищение (воровство) колхозного и кооперативного имущества.
Статья третья предусмотрела за насилие или угрозу или проповедь применения насилия или угроз к колхозникам с целью заставить последних выйти из колхоза, насильственного разрушения колхозов наказание — лишение свободы на срок от 5 до 10 лет с заключением в концентрационный лагерь.
Этим Постановлением также запрещалось применение амнистии к осужденным за вышеперечисленные преступления.
Сама по себе санкция была достаточно жесткой, но главный недостаток закона состоял в том, что он не дифференцировал ответственность. По существу, за хищение социалистической собственности, которое рассматривалось как государственное преступление, предусматривалась лишь одна мера социальной защиты[15] — расстрел, и только при смягчающих обстоятельствах допускалось снижение ее до 10 лет лишения свободы. Размер похищенного и иные признаки не принимались во внимание. Следовательно, даже за малюсенькую кражу можно было заработать по крайней мере громадный срок лишения свободы. Так бывало иногда, когда, скажем, деревенские мальчишки настригали в колхозном поле колосьев зерновых, чтобы подкормить семью. Не случайно данный закон иногда называли законом о колосках. Правда, скоро выяснилось, что закон плохо работает, поскольку милиция и иные лица, охранявшие народное добро, зная, какая мера наказания грозит задержанному воришке, просто делали вид, что не замечают хищения[16].