щим поколениям; военного искусства и искусства управления; высокой техники строительства удивительных сооружений, о которых говорилось выше; тайной науки теогонии и связанного с ней искусства "писать"и "читать" кипу. Если у инков действительно существовала система письменности, как считает В. де ла Хара, можно предположить, что этому искусству также обучали в Иачай уаси. К преподавателям этой школы относились уважаемые представители аристократии, вплоть до советников Инки. Их называли амаутами. В Акльа уаси учились избранницы Солнца. Как монахини, оторванные от мира, они посвящали себя служению культу, готовились к службе Инке или Койе или к вступлению в брак с представителями имперской знати. Последнее считалось высшей привилегией, какой они могли удостоиться. В казкдом случае образование, получаемое этими девушками, которых отбирали туда прежде всего за их красоту, соответствовало той цели, к которой их готовили. Настоятельницей каждой Акльа уаси была Мама Куна, или "высшая мать". Такие школы существовали в "столицах" провинций по всей империи, однако наиболее значительной среди них была та, которая располагалась в Куско. Она имела все необходимое, чтобы обеспечить потребности и удобства полутора тысяч обучавшихся там "монахинь" и их наставниц. Чтобы стать акльей, не обязательно было происходить из среды знати достаточно было быть красивой. Тот факт, что организация инкского общества преследовала исключительно практические цели, направленные прежде всего на удовлетворение материальных потребностей в рамках четко разграниченной социальной структуры, отнюдь не означал отсутствия у них высоких проявлений духовного начала. Поэзия, музыка и танцы были обязательной составной частью воспитания мужчин и лсенщин Тауантинсуйю. Не исключено, что в Иачай уаси и Акльа уаси молодежь обучали этим искусствам в той мере, которая соответствовала назначению этих учебных заведений. Творчество инкских поэтов на страницах хроник получило столь же явственное отражение, как и красноречивые свидетельства деятельности их архитекторов и строителей, воплотившейся в оросительных системах и крепостях-пукарах, руинах зданий, дорогах и каналах. Об этом упоминает и Гарсиласо в своих "Комментариях", когда пишет о поэзии инков-амаут, которые были философами, и творчестве аравиков, которые были поэтами. Инкские поэты, подобно архитекторам и строителям, оставались безымянными. Исключение составляют лишь изречения Пачакутека, как стихи Несауалькойотля в древней Мексике. До нас дошли сведения о многочисленных поэтических жанрах кечуа: айльях, связанных с войной, урожаем и богослужением; уауаках ритуальных стихах; арави элегиях; уайнью и кашуа - танцевальных песнях; канаках - элегиях; арануай шуточных стихах; песенных таках, погребальных айятаках, хвалебных уаккатаках, а также об исчезнувших уайкайльях и уайльях религиозного содержания, восхвалявших Инку. Флейты и барабаны духовые и ударные инструменты служили и по сей день служат для выражения музыкальности жителей Анд. Составной частью инкских музыкальных инструментов были разные виды бубнов, сосудов с водой, горлышко которых было обтянуто кожей, небольших барабанов, на которых по праздникам играли женщины, таких, например, как уарачику. Однако наиболее характерными музыкальными инструментами инков были флейты из тростника, кости или металлов, называющиеся кена-кена. Они обладали самым разным звучанием, определявшимся их размерами. Другим духовым инструментом была антара андская свирель, сделанная из тростника или камыша. На побережье и в сельве этот музыкальный инструмент делали также из глины или металла. Под звуки музыки жители Тауантинсуйю вместе танцевали во время религиозных празднеств. Танцы в основном носили магический иритуальный характер, хотя некоторые из них были связаны с войной и сельскохозяйственными работами. Нередко танцевали просто ради удовольствия. Поэзия, музыка, ритуальные танцы и эпические предания о выдающихся предках и великих с