Третья церковь тёплая Успенская с приделом во имя Толгской Божией Матери, устроенным в 1826 году. В наружной, западной стене трапезной и сейчас можно проследить остроумное расположение дымоходов и вентиляции; кроме того, тепло, образующееся при приготовлении пищи, использовалось для отопления помещения трапезной. Прежде она простиралась на 7 сажен в длину и на 7 сажен с 2 аршинами в ширину. Высокий интерьер церкви перекрыт сомкнутым сводом, на котором поставлены два декоративных глухих шатра. На ней издавна были два шатровых купола, остающиеся доселе, с главами прежде из белого железа, а теперь из черепицы, с крестами железными позолочёнными, но не прорезными. По своей архитектуре Успенская церковь должна относиться к XVI столетию, хотя нет известия о времени её построения. Между Успенской и Алексиевской церковью есть пещера с несколькими извилинами под гору, а под самой Успенской церковью, как устроенной на втором этаже, находится довольно просторный выход. Служба в Успенской церкви совершается зимой.
Четвёртая каменная церковь во имя святого апостола Андрея Первозванного. В начале прошлого века она была также каменной и находилась, как теперь, с западной стороны над святыми вратами, между архимандричьими и келарскими кельями. Она простиралась тогда в длину на 7 сажен, а в ширину на 3 сажени с аршином. Крест на ней был железный прорезной позолоченный, глава обита зелёной черепицей. Её достоянием считалась местная икона Владимирской Божией Матери в серебряном окладе, сгоревшая в 1722 году. В 1836 и 1837 году кельи и внутреннее обустройство было подвергнуто перестройке. Церковь эта освещена нижегородским епископом Иоанном в 1840 году 21 августа, при архимандрите Иннокентии. Раньше совершались в этой церкви ранние литургии зимой, а теперь совершается большей частью только летом.
Пятая церковь Воскресения Господня Иисуса Христа, при входе в монастырь с восточной стороны, о пяти главах, основана при архимандрите Макарии в 1821 году, а окончена усердием разных вкладчиков и освещена в 1834 году нижегородским епископом Амвросием, при архимандрите Иннокентии. Вместо Воскресенской церкви до конца прошлого столетия близ неё была церковь больничная во имя Иоанна Богослова у задних врат между двумя каменными больницами. Первый этаж представлял собой одностолпную палату, второй этаж был перекрыт сводом.
В длину она простиралась, вероятно, с больничными кельями, на 24 сажени. А в ширину на 11 сажен. Глава на ней обита зелёной черепицей, а крест железный прорезной позолоченный. В этой церкви замечательны были сгоревшие в 1722 году две иконы: Иоанна Богослова в серебряном окладе и Владимирской Божией Матери, а также в серебряном окладе; последняя икона украшена была жемчугом и драгоценными камнями. Богослужение совершалось каждодневно жившими в ней больничными монахами, а в нынешней Воскресенской церкви совершается только в летние праздники.
Колокольня при всех пяти церквах одна; она стоит рядом с Успенской церковью и устроена едва ли не в одно с ней время. В начале прошлого столетия на ней были железные боевые часы и шесть колоколов в 194 пуда 28 фунтов. Но в пожар 1722 года часы перегорели, а колокола растопились.
Внутреннее устройство монастыря.
Какое было устройство Благовещенского монастыря до его разорения Пургасом и от кого он тогда зависел, неизвестно. Но со времени возобновления его святым Алексием и учреждения в нём общежития, монастырь стал принадлежать к Дому московских митрополитов. Они называли его своим извечным. Оттого иногда, вместе с другими монастырями, принадлежавшими к их области, Благовещенский монастырь находился под распоряжением одного носителя. Из таковых монастырей, соединённых с ним, упоминаются Спасский и Константино-Еленский близ Владимира. Но в XVI столетии это соединение прекращается. Настоятель именовался архимандритом Благовещения Пресвятой Богородицы и Алексия Митрополита. Находясь под заведыванием и покровительством московских митрополитов, он пользовался особыми правами пред другими монастырями. С учреждения патриаршества (1589 год) Благовещенский монастырь перешёл к Патриаршей области и назывался домовым патриаршего дома монастырём[15]. Заботливые патриархи частью сами от себя давали монастырю жалованные грамоты, а частью испрашивали ему разные милости царей. Получая из монастырских вотчин разные припасы, они снабжали его своими дарами, а монастырских крестьян избавляли от суда и расправы местного правительства, равно от пошлин и налогов разного рода.