Встреча эта оказалась знаменательной. С этого дня начал работу первый съезд руководителей Южного общества. В Дальнейшем ежегодно стали собираться киевские съезды южных декабристов. И всегда в одно и то же время, зимой, в период многолюдной контрактовой ярмарки.
Прежде всего говорили, о неожиданном роспуске «Союза благоденствия». Это случилось в то время, когда, по сути, ни одна из поставленных им задач не была решена. Было ясно, что Южное общество должно продолжать начатое дело. Сергей Иванович был совершенно уверен, что Никита Муравьев ни в коем случае не отойдет от движения.
На первом киевском съезде П. И. Пестель развил идеи, которые затем были изложены им в «Русской правде». С. Муравьев отмечал впоследствии, что именно с этого съезда были четко определены задачи деятельности революционной организации. Члены общества подробно говорили об изменения государственного строя России. По словам Пестеля, «более рассуждали о республике, а гораздо менее о революции».
Вопрос об отмене крепостного права был центральным в преобразовательных планах декабристов. Они считали, что это та первоочередная проблема, которую нужно безотлагательно решить после революции, удовлетворив, таким образом, самые насущные нужды народа. Уже на съезде 1822 г. ставился вопрос не просто об освобождении крестьян, но и о наделении их землей. С. Г. Волконский рассказывал, что много говорили «о тех правилах, которые удобнее для введения освобождения крестьян».
Участников съезда волновал также вопрос, как убедить широкие слои русского населения в целесообразности изменения существующего строя, как достигнуть, чтобы их дело встретило сочувствие народа. Решили тот час же после переворота обнародовать конституционный проект Пестеля. Он должен был сыграть роль «Декларации прав», служить «Наказом» для действия Временного революционного правительства.
Так как на съезде все высказались за республику, то совершенно естественно возник вопрос: как поступить с царской династией? Пестель считал, что ради успеха революции, ради будущего народа нужно физически уничтожить всю царскую семью. А. П. Юшневский, С. Г. Волконский, В. Л. Давыдов согласились с Пестелем. Только позиция С. Муравьева была несколько иной. С. Муравьев, конечно, прекрасно понимал значение устранения царской династии, причинившей столько бед русскому народу. Но убийство всей царской семьи ему, человеку исключительно мягкому, казалось неоправданной жестокостью. Возражения С. Муравьева заставили Пестеля отложить обсуждение вопроса о цареубийстве. Он считал, что к нему следует еще раз вернуться, прежде чем принять окончательное решение. Предложенную Пестелем в 1822 г. программу пока решили не утверждать. Целый год давался участникам съезда, чтобы они могли продумать ее до мельчайших подробностей.
На второй киевский съезд приехал Пестель, Давыдов, Юшневский, Волконский. Сергей Муравьев появился на съезде не один. С ним его друг М. Б. Бестужев-Рюмин. Участники съезда встретили Сергея Муравьева с недоумением. Как он мог привести на такое конспиративное совещание человека, почти никому неизвестного и не проверенного? Но С. Муравьев дает такую характеристику своему другу, что никто уже не стал возражать против его появления. Бестужев становится равноправным участником съезда.
Съезд 1823 г. начал работу в обстановке необычайной торжественности. М. Б. Бестужев-Рюмин, впервые присутствующий на такого рода совещаниях, был поражен, как серьёзно обсуждались поставленные вопросы. И об этом своём первом впечатлении он даже сказал впоследствии: «Пестель торжественно открыл совещание…».
В руках руководителя Южного общества была «Памятная записка», и он очень кратко сообщил, какие главные вопросы предстоит обсудить собравшимся. Конечно, все участники совещания хорошо знали, что и на этом съезде будут подняты те же вопросы, которые обсуждались в 1822 г. и которые были предметом обсуждения каждого за прошедший год. В Киев на этот раз ехали с готовыми решениями. Но программу обсуждали с не меньшим вниманием. Павел Иванович даже отметил, что в 1823 г. «суждения проводились с большею силою и долее».