• Главная
• Топ
• Новое
• Карта
• Контакты

Смерть Александра повергла в растерянность народы и государства, многие не могли поверить в нее.

В Афинах один из ораторов утверждал, что, если бы Александр действительно умер, то запах тления заполнил бы всю Вселенную. Говорили, что Александр был отравлен гетайрами за то, что заставил их склоняться перед собой, а яд приготовил Аристотель: его племянник Каллисфен был один из тех, кто отказался пасть ниц и погиб в тюрьме.
Гетайры, да и многие простые воины, действительно ненавидели Александра за то, что он приравнял победителей к побежденным. После смерти эта неприязнь вырвалась наружу; персы были изгнаны из дворца и македоняне вернулись к своим порядкам – это была НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ на излишне поспешное перенимание Александром имперских традиций. Двести лет назад, когда мидяне и персы завоевали Восток, они точно так же восстали против перенимания ассирийских традиций царем Астиагом; националистическая реакция всегда сопровождает процесс социального синтеза. Александр не оставил наследника и власть, как в давние времена македонской истории, оказалась в руках народа-войска. Войско само выбирало своих вождей-полководцев, причем конница гетайров вступала в схватки с крестьянами-фалангистами прямо у гроба Александра. Распри вождей привели к многолетней междоусобной войне; завоевавшая половину Азии македонская фаланга распалась на части, столкнувшиеся между собой в кровавых битвах. Ощетинившиеся копьями ряды шли навстречу друг другу под звон щитов и крики умирающих. В 301 году, после решающей битвы при Ипсе, завоевания Александра были поделены между его полководцами, провозгласившими себя новыми царями. Македония досталась Антигону Гонату, Египет – Птолемею, а Двуречье, Сирия и Иран – Селевку.

Огромное государство Селевка охватывало основные области погибшей державы персов – но это было государство македонян и греков, в котором туземцам была отведена роль приниженного крестьянского сословия. Крестьяне, "царские люди", так же, как в прежние времена, обрабатывали наделы государственной земли, уплачивая десятину урожая. Они жили общинами, были связаны круговой порукой и не могли продать свой надел или оставить деревню. Греки и македоняне стали военным сословием новой Империи; они жили в военных поселениях так же, как раньше жили персы. Воины проводили время в походах, а их наделы обрабатывали арендаторы и рабы. Многие поселения разрослись в города-полисы, Селевкиды приглашали в свою страну греческих эмигрантов и руками подневольных крестьян строили для них города с беломраморными храмами и гимнасиями. Рядом с опустевшим Вавилоном вырос огромный греческий город, Селевкия на Тигре; сюда сходились караванные дороги из всех областей Империи. В тени этих новых эллинских городов влачили существование древние храмовые города Двуречья; в них по-прежнему правила буржуазия, торговавшая жреческими должностями оптом и в розницу. Многие богачи перебирались в греческие полисы, принимали греческие имена и потихоньку превращались в греков.

Над греками и туземцами, городами и деревнями, одинаково самовластно правили басилевсы-цари. Подобно Александру, они называли себя богами, но не надевали персидских одежд; у них были "друзья"-гетайры, которым они даровали поместья и вместе с которыми сражались в битвах. Вся жизнь наследников Александра проходила в походах, а смерть приходила к ним обычно на поле боя; во главе своей фаланги они вдоль и поперек прошли половину Азии, сражаясь с внешними врагами и постоянно отпадавшими наместниками дальних провинций. Царь Антиох III в 212-205 годах повторил поход Александра, достиг Индии и стал именоваться Антиохом Великим. В 192 году греки призвали Антиоха на помощь в борьбе с римлянами, и два года спустя армия великого царя выступила навстречу легионам. Это была могучая армия наследников Александра: массивная фаланга с шестиметровыми копьями-сариссами, панцирная конница на тяжелых "нисейских" конях и индийские слоны с башенками на спинах. Но фаланга уже не была непобедимой – этот титул перешел к римским легионам, научившимся маневрировать на поле боя, нападать и притворно отступать, дожидаясь, когда фаланга нарушит свой строй. Битва при Магнесии закончилась разгромом великой армии Антиоха, и вслед за этим началось время упадка империи Селевкидов; с запада их теснили римляне, с востока – новые пришельцы из Великой Степи, парфяне.

В конце концов, государство Александра было разделено между новыми завоевателями, обладавшими новым оружием – такова была во все времена судьба побежденных. Сломанные сариссы и изрубленные шлемы покрыли поля новых сражений, и никто уже больше не вспоминал о славе прежних побед, о походе Александра, о великой битве при Гавгамелах. Лишь тысячелетие спустя великий персидский поэт Фирдоуси напомнил персам об их истории – и он начал эту историю не с Кира, а с Александра, "Искандера Двурогого". Всё остальное было уже забыто, и лишь Александр удержался в памяти поколений: Что сказывает нам поэт-сказитель О том, кто первый молвил: «Я – властитель», О том, кто первый на свое чело Надел венец? Все было и прошло…