По-видимому, так и случилось с Владимиром Семеновичем Шмаковым. В «Формулярном списке» об этом сказано предельно лаконично: «Умер на службе 5 января 1888 года». Газета «Приамурские ведомости» несколько подробнее освещает эту трагедию. В статье, посвященной русским топографам, в числе других погибших, она сообщает: «Упал со скалы и разбился В.С.Шмаков…». Было Владимиру Семеновичу в то время чуть больше 35 лет. Казалось, в глухом необжитом краю его имя обречено было на скорое забвение. Но русские инженеры-строители Уссурийской железной дороги вспомнили своего предшественника: в 1895 году одна из новых станций, строившаяся неподалеку от места гибели Шмакова, была названа его именем.
Незадолго до этого, из Одессы вышел пароход с переселенцами. В основном это были украинцы. Был царский указ о переселении, и была маленькая надежда – авось, в далеких необетованных землях, жить легче и лучше. Через 49 дней прибыли во Владивосток, а еще через несколько дней переселенцы добрались до Спасска. Последняя ночь, последние сборы.
Наутро первая партия уходила в тайгу подыскивать подходящее место для жилья. Неприветливой показалась тайга первопроходцам, привыкшим к необозримым просторам украинских степей. Но, когда вышли к реке Уссури, у всех вырвался вздох облегчения.
Место понравилось с первого взгляда, и решили сразу селиться здесь. Никто не думал о том, что через несколько месяцев придется снова срываться с только что обжитого места и переходить на несколько километров ниже Уссури. Дело в том, что старец, игумен Алексий, носивший в миру имя Андрея Осколкова, вскоре после поселения исчез и возвратился с царским указом о постройке на этом месте первого в крае мужского монастыря. Идея создания монастыря принадлежала известному камчатскому миссионеру, а впоследствии Московскому митрополиту Иннокентию.
Первые поселенцы спустились ниже по реке Уссури и поселились на новом месте (ныне село Тихменево).
В 300 верстах от Владивостока и в 200 верстах от Никольск -Уссурийского, на левом берегу Уссури, на нижнем склоне, покрытом дубняком Преображенской (а ныне Курортной) сопки началось строительство монастыря, получившего впоследствии название Уссурийского свято-Троицкого Николаевского. Власти выделили для этой цели огромный кусок земли в 3.733 десятины.
Бывший артиллерийский офицер, игумен Алексий был хватким хозяйственником.
Уже через несколько лет монастырь превратился в самое крупное хозяйство края.
Трудно было понять, что в этом странном монастыре занимает главенствующее положение: религия или хозяйственное дело?
П.Вольногорский, посетивший эти места в 1904 году, в своей книге «По белу свету» писал: «Кроме храма, при монастыре 18 зданий, оштукатуренных, покрытых железом, мастерские: столярная, швальня (портняжная), свечной и воскоделательный завод с пасекой из 600 ульев. Бесплатная школа с квартирами для детей».
Но это еще не все. Вскоре монастырь заимел свой кирпичный завод, паровую мельницу, мукомольное, лесопильное, маслобойное, гончарное, бондарное, кузнечно-слесарное, сапожное производства. Кроме того, была типография для печатания брошюр религиозного содержания, фотография, живописная и переплетная мастерские, библиотека. Типография своими произведениями снабжала не только уссурийский край, но и Манчжурию.
Но основное занятие монастыря – земледелие и скотоводство: монастырь владел до 5000 десятин земли. Огородничество и садоводство находилось в образцовом состоянии и давало хороший доход. Имел монастырь и прекрасный рогатый скот, и небольшой конный завод, птицеферму. Осколков построил даже электростанцию.
Рядом с монастырем образуются села. Здесь оседают крестьянские семьи, переселенцы из европейской части России.
Монастырь сдавал в аренду окрестным крестьянам сельскохозяйственные машины, снабжал их семенами, продовольствие, необходимыми кузнечными поделками. Мастерские были завалены заказами местных жителей. Причем расчет производился не деньгами, а отработкой определенного числа дней на монастырских землях. Да своих послушников в монастыре было более 300 душ, вся жизнь которых состояла из сплошного физического труда и молитв.